Комиссия ЕС обсуждает возможность введения запрета импорта древесины из России. Однако Европа опоздала с этими санкциями: российское правительство уже успело нанести превентивный удар по российскому ЛПК: запрет на экспорт древесины и изделий из нее в Европу и США действует с 10 марта 2022 года.
Было немало возможностей убедиться, что, как бы ни страшны были санкции, ответные антисанкции способны нанести родной экономике куда больший урон. Однако отечественные чиновники этот урок не усвоили: наши кабинетные воины с маниакальным упорством продолжают размахивать антисанкционным топором, безжалостно круша все, что подворачивается им под руку.
В марте под руку подвернулась компания «Шатура Вуд». Предприятие, на котором работают 60 человек, специализируется на производстве березового шпона нестандартных форматов, 90% продукции поставляется на экспорт в страны ЕС. Компания постоянно инвестирует в собственное развитие, исправно платит налоги, зарплату выплачивает «белую» и без задержек — казалось бы, живи да радуйся, но нет. Правительство РФ придумало запретить экспорт древесины, сырья для производства бумаги и фанеры в т.н. «недружественные страны», включая Европу и США, и существование успешного налаженного бизнеса оказалось под угрозой. Больше всего поражает та стремительность, с какой началось исполнение принятого решения, говорит директор по производству Александр Раду.
— Новую политику в отношении экспорта древесины президент впервые озвучил 8 марта, а 9 марта об этом уже активно заговорили, вышли Указы президента 79, 81 и 95. Постановление Правительства № 313 (о запрете экспорта щепы и шпона — ред.) вступило в силу 10 марта около 20:00. А у нас как раз 10-го был день таможни: таможенные органы разрешили выпуск последней машины около 16:30. В воскресенье наш перевозчик сообщил, что машину не выпускают, потому что отсутствует декларация. Мы стали разбираться и увидели, что все декларации аннулированы, даже те, которые были оформлены 2 марта. Насколько мне известно, закон обратной силы не имеет, но что кому докажешь?
Так компания оказалась в безвыходном положении. Даже если бы «Шатура Вуд» попробовала полностью переориентироваться на внутренний рынок, она не смогла бы этого сделать по банальной причине: в России на такие объемы нет спроса.
— У нас очень узкий рынок, а в России его вообще нет. Наши клиенты — это те, кому нужны нестандартные форматы, мы можем производить абсолютно любые размеры. На наших станках можно делать шпон длиной от 1,3 м до 2,15 м и шириной от 1,3 м до 3 м. Кому я его продам? Отечественным производителям фанеры нужен размер 1,6 м х 1,6 м, европейским — 1,3 х на 2,6 м. Что-то у нас берут небольшие производители, которые делают гнуто-клееные детали для мебели, но им особое качество не нужно.
— Мы можем делать стандартный продукт, но нам это невыгодно, потому что он всегда будет стоить дешевле, чем нестандартный. Наш шпон востребован на европейских рынках, на азиатских на него спроса нет. Немного у нас берет Турция, но они не готовы покупать качественный продукт.
Начиная с 2015 года компания инвестировала в модернизацию производства именно для того, чтобы иметь возможность изготавливать технологичный продукт с высокой добавленной стоимостью. Лущильный станок, система подачи бревен и линия сортировки готового шпона обошлись в 4 млн евро.
— Недавно заказали у Raute систему центровки и оптимизации бревен за 300 тысяч евро и уже сделали предоплату 90 тысяч, и тут случилась эта беда. У нас в планах была еще модернизация линии подачи стоимостью под 1,5 млн евро. Мы вкладывали деньги чтобы делать уникальный продукт. А теперь получается, что мы не можем дальше развиваться: нет смысла инвестировать в модернизацию, чтобы производить продукт, какой можно делать на китайских бесшпиндельных станках за 10 тысяч долларов.
До запрета на экспорт древесины «Шатура Вуд» работала 7 дней в неделю, по графику 2/2, теперь перешли на 5/2 и работают в основном на склад, причем в убыток. Представитель Минпромторга, присутствовавший на общем собрании АМДПР 29 марта, посоветовал Александру Раду подождать: мол, запрет действует до 2023 года. Но сырье для производства шпона — товар скоропортящийся: он приходит в негодность через 2–3 месяца. Сейчас на складах «Шатура Вуд» хранится порядка 10 000 кубометров березового фанерного кряжа на сумму свыше 70 млн рублей. Откуда брать деньги на зарплату, тоже непонятно.
Экономического смысла в запрете экспорта шпона нет. По статистике РЭЦ на код ТН ВЭД, по которому классифицируется березовый шпон, приходится совсем небольшая доля в общем объеме экспорта из России, и запрет не окажет никакого экономического эффекта в масштабах страны. Зачем было устраивать весь этот апокалипсис для отдельно взятой компании, пояснил все тот же представитель Минпромторга, «на голубом глазу» сказавший, что нельзя же все разрешать, а надо сначала все запретить, а потом чуть-чуть приоткрыть лазейки.
Единственный значимый эффект от всех этих бюрократических игр — ухудшение социально-экономической ситуации в регионах, дальнейший рост безработицы в малых городах и снижение налоговых отчислений в местные бюджеты, которые и без того не могут похвастаться особо высокими доходами.