Степан Новиков («Мебельторг»)

У нас два мебельных бизнес-актива: российский и чешский. Пока основной доход приносит розничная сеть, которую мы развернули на Кузбассе. Она представлена преимущественно брендовыми магазинами наших ключевых поставщиков — «Асконы», «Любимого дома», компании «Три Я» и других производителей. Есть и несколько мультибрендовых площадок. В Праге же, куда я переехал жить несколько лет назад, работает один салон мягкой мебели Primasofa. Основной поставщик по этому проекту — российская фабрика «Априори». Европейский проект пока во многом дотируется за счёт прибылей российского бизнеса, но я верю, что рано или поздно мы сможем серьезно развернуться и в Чехии.

Пандемию переживаем в Европе. Российской компанией я управляю в удаленном режиме, но этот навык был отточен в течение последних трех лет, так что никаких организационных неудобств не испытываем ни я, ни сотрудники кемеровского офиса. Все уже привыкли к утренним скайпам, просто в карантинный период их стало чуть-чуть больше.

В Праге пока всё на ручном управлении. Салону нашему чуть больше года. За это время мы успели наработать небольшую клиентскую базу, преимущественно дизайнерскую, и сменить место дислокации. Как раз в конце карантина переехали из центра города, в специализированный строительно-мебельный кластер на окраине.

Степан Новиков («Мебельторг»)

Сравню карантинные сценарии в Европе и России на примере двух наших проектов.

В Чехии мы вошли в карантин на три-четыре недели раньше, чем в России. На сегодняшний день здесь уже сняты ограничения, наложенные на непродовольственную розницу, открылись все торговые центры и мебельные гипермаркеты. В эти выходные дали разрешение на работу летних кафе. Все ожидали этого с нетерпением, ведь чехи в течение двух месяцев фактически были отлучены от своего основного развлечения: ежедневного вечернего пива и сопровождающих возлияния коммуникаций. Это, надо сказать, большой удар по национальным традициям. Но этот вывод, похоже, пока самый тревожный, из тех, к которому приходят чешские СМИ, анализирующие ситуацию с COVID-19.

Спустя десять дней после закрытия всей непродовольственной розницы деловые издания, ссылаясь на данные Евростата, посчитали сумму убытков, которую понесут различные отрасли. В самой сложной ситуации, как и у нас в России, оказались рестораторы и фэшн-ритейл. Они потеряли до 90% выручки и не смогли найти способы нарастить её в последующий карантинный период.

С нашей товарной группой всё намного лучше. В прошлом году чехи потратили 52 миллиарда крон на мебель, ковры и предметы интерьера. Мебельный ритейл Чешской республики, по мнению Евростата, недополучит 1,3 млрд. крон. Вместе с тем, прогнозируется быстрое возвращение потребления. Рынок ипотеки в апреле показал рекордный рост, благодаря снижению процентных ставок. В России, насколько мне известно, ипотечный рынок наоборот просел на 41%. Так что чехи верят в перспективы восстановления спроса, а нам предстоит выяснить, насколько эти прогнозы реальны. Пока, если судить по посещаемости торговых точек, трафик восстанавливается плохо. Однако в первые дни снятия карантина мы наблюдали очереди в «Икею» и другие сетевые интерьерные магазины.

IKEA Польша

Во время карантина отрасль сотрясали скандалы, которые я сейчас наблюдаю и в российской мебельной индустрии. Например, к Пасхе разрешили работать DIY-магазинам и хобби-гипермаркетам. Ассортимент этих ритейлеров во многом пересекается с ассортиментом мебельных сетей. Разумеется, стройка и садовые центры собрали весь офлайн-трафик. СМИ пестрели возмутительными фотографиями простаивающих в очередях покупателей. Ассоциация чешских мебельщиков выступила с несколькими громкими заявлениями, обвиняя правительство в организации неравных условий торговли.

IKEA Польша

Во время карантина напряжение возникло между арендодателями и арендаторами. Больше сотни чешских и иностранных ритейлеров создали некий профсоюз арендаторов и пытаются воздействовать на правительство, чтобы то ужесточило законы по взиманию и сокращению арендной платы. Несмотря на обнадеживающие прогнозы по восстановлению спроса, ритейлеры не верят в то, что легко отделаются в этот кризис — поэтому режут косты.

Правительственная помощь, на мой взгляд, чехам была оказана существенная. Это касается и бизнеса и обычных людей. Денежные компенсации, освобождение от налогов и страховых — всё это в действии. Наша микрофирма не попала в списки на помощь, поскольку у нас ещё нет сотрудников. Но если бы были — то нам бы было компенсировано до 60% реальных зарплат. Напомню, в России компенсируют только МРОТ. Несмотря на это, насколько мне известно, чехи не совсем довольны предложенными мерами и хотят тех же преференций, которые оказаны бизнесу в Германии.

Как и в России, в Чехии наблюдался большой всплеск торговли в Интернете. Компании, работающие в этом сегменте, выросли, в среднем, на 50–70%. Однако чистых онлайн-ритейлеров в Чехии немного. Основные мебельные игроки, как и в России, работают в офлайне, поэтому рост интернет-базы не смог компенсировать общих потерь по выручке. Что касается нашего магазина, то мы ушли на карантин как раз после того, как переехали на новую торговую площадку, поэтому сравнивать показатели трафика нам пока не с чем. Работаем с сайтом, продумываем стратегию онлайн-продвижения. За время карантина мы неплохо использовали базу наработок, приняли некоторое количество заказов, а наш поставщик фабрика O’Prime отгрузила их в срок. Жаль, что наработок было не так много, как хотелось бы. Сейчас мы начинаем работать фактически с нуля: новое место, новое название. Отчасти и новый ассортимент. Опять же, за время карантина мы попробовали торговать с каталогов российским корпусом: получилось! Будем думать над тем, как это предложение для наших клиентов расширить.

Опыт, который мы получили за год работы в Праге, нам в помощь. Я по-прежнему убежден в том, что спрос на российскую качественную мебель здесь имеется. А в свете общего повышения цен у нас появляются и дополнительные преимущества.

Теперь обратимся к России. В Кемерово, где представлена львиная доля наших магазинов, на первых порах разворачивался жесткий карантинный сценарий. Торговля была запрещена. В конце апреля начались послабления: разрешили работать стрит-салонам. У нас таковых два — оба показали выручку −20% по отношению к апрелю прошлого года. Закрытые розничные точки минусовали куда серьёзнее — 60%. Мы не разворачивали интернет-торговли по одной простой причине: в Кемерово и в лучшие годы покупатели опасались приобретать мебель в онлайне. Коронакризис, же, только, на мой взгляд, повысил этот уровень недоверия. Тем не менее, наша сеть активно работала в предлагаемых обстоятельствах. Действовали старыми проверенными способами: прозванивали наработки. Конечно, это всё старые контакты. Новых покупателей удалось привлечь по-минимуму.

Рабочий коллектив, тем не менее, сохранили, что дало возможность фирме получить президентскую компенсацию — ту самую в размере одного МРОТ на сотрудника. Также получили отсрочку по уплате налогов и сокращение суммы социальных налогов с заработной платы.

Прогнозы по восстановлению спроса на российском мебельном рынке неутешительны, поэтому мы уже сейчас занимаемся оптимизацией бизнеса: закрыли несколько торговых точек, возможно, закроем ещё. Вместе с тем я верю в то, что компания сможет сохранить свои позиции в регионе, в том числе и за счёт закрытия магазинов мелких конкурентов.