Перебои в поставках материалов и комплектующих, начавшиеся из-за коллапса контейнерных перевозок, и «примкнувшего к нему» энергетического кризиса в Китае, негативно влияют практически на все отрасли, в том числе и мебельную. Опрошенные FCP media игроки российского мебельного рынка пока чувствуют себя достаточно уверенно, но с тревогой ожидают, что ситуация с поставками будет ухудшаться, а цены продолжат расти. Генеральный директор Stellini Russia Анзор Бориев согласен с этим прогнозом, но считает, что существует куда более серьезная угроза тотального дефицита сырья.
Действительно, ситуация, сложившаяся сейчас на российском и зарубежных рынках, уникальна, и связана, в первую очередь, со срывом цепочек поставок. Заказанная продукция не приходит вовремя, а, может быть, и не произведена к положенному сроку. На сегодняшний день сроки поставок из Китая начинаются от двух месяцев, и это приводит к эффекту домино. Как долго это продлится, спрогнозировать невозможно: либо до окончания пандемии, либо до тех пор, пока Китай будет лихорадить.
Рост цен на полиэфирные нити, которые главным образом используются в производстве матрасных тканей, очень заметен: если в начале года мы покупали их по цене 100 рублей за кг, то сейчас уже по 175 рублей. Но страшен не столько рост цен, сколько отсутствие сырья. Не хочется сгущать краски, но, к сожалению, наступает период дефицита сырья. Искать альтернативных поставщиков смысла нет — любой производитель «завязан» на Китай. В России есть крупный производитель полиэфирных нитей, компания Ztex, но в сентябре завод остановился из-за отсутствия сырья.
Тренд на удешевление продукции не поможет решить проблему, уверен Анзор Бориев, так как, в любом случае, все опять упирается либо в нехватку импортного сырья, либо в отсутствие отечественных обрабатывающих производств.
Потенциально мы тоже можем произвести более дешевую продукцию, но весь текстиль изготавливается плюс-минус из одного и того же сырья. И если не будет какого-то компонента, производить ткани будет не из чего. Исключения составляют экспериментальные разработки, например, конопляная пряжа. Ее можно выпускать внутри страны. В период с 2016 по 2020 года объем посевов технической конопли увеличился в пять раз, и это сырье может стать альтернативным направлением в производстве текстиля, но полностью хлопок, конечно, не заменить.
Вискоза тоже вся привозная. Сейчас Сбербанк финансирует проект по созданию производства вискозного волокна на севере России, но в у нас в стране нет компаний, которые могли бы перерабатывать его в пряжу. То есть надо будет опять его вывозить. Проекты по возрождению льноводства в России реализуются уже в течение трех лет, но не показывают никакой перспективы.
Мебельщикам в сложившейся ситуации остается только одно: становиться гибкими и быть готовыми к альтернативным решениям.
Так или иначе, мы все зависим от импорта, а импорт сейчас зависит от Китая. Пока мы работаем с поставщиками из России (кроме компании Ztex, есть еще «Камские поляны», где производят полипропиленовые нити) и Белоруссии.
Но если начнутся перебои с поставками, мы будем предлагать нашим клиентам какую-то альтернативу. Либо тенсель, либо хлопок, либо полиэфирную пряжу — клиентам надо быть к этому готовыми.
Мы можем заменить часть ассортимента и производить на российских мощностях Stellini мебельные ткани. Но также надо учитывать, что наши станки предназначены для производства матрасных тканей, а у них ширина 2,5 метра. Производители мебели сами должны решить, что для них лучше: перенастроить раскладку на своих раскроечных центрах или сидеть и ждать нормализации поставок из-за рубежа.
Я хотел бы дать мебельщикам еще один совет: запасаться материалами. Запасы, которые они сейчас сделают, станут инвестициями в будущие продажи.